А я продолжаю засорять тему своими "мемуарами"
Восьмая серия. "Первые".Восьмая серия получила условное название "Первые". В ней я попыталась осветить те сферы жизни, которые мы обошли вниманием в предыдущих сериях: ЖКХ, медицина, образование, СМИ... Но так как это, понятно, гигнтское количество материала, то с упором на то, с чего все начиналось на том или ином поприще.
От сбора материала в этот раз я получила большое удовольствие. Его было много и в большинстве случаев он был подан с большой любовью. Об истории становления медицины в городе, например, существует книга аж в двух томах (правда, во многом они друг друга дублируют) - масса интересных фактов, человеческих историй, воспоминаний коллег друг о друге - не могла оторваться от чтения, очень прониклась... Великолепные эссе о городских школах принадлежат перу Нины Ивановны Буйносовой. С историей коммунального хозяйства и связи помогала Любовь Васильевна Зенкова.
Начать серию решили с "темного" стенд-апа, то есть вечернего - потому как о появлении электричества, уличном освещении и тп... А стенд-ап заглавный, соответственно, увести в темное: мою проходку снять засветло и продолжать снимать без остановки до темноты, а затем ускорить. К колонке в Старом Каменске мы приехали на авось - надеялись, что люди с железными ведрами (кое нам нужно было) бывают здесь регулярно. Так и вышло. Молодой человек без вопросов одолжил ведро для съемок. Которое я то наполняла водой, еле справляясь с рычагом, то снова сливала и заново набирала (по количеству дублей). От колонки с ведром нужно было подняться на горку, где установили камеру, договорить текст и выйти из кадра. Все это время вокруг нас крутились местные ребятишки, которым здесь, на пустой деревенской улице, особо заняться было нечем - мы для них стали великим развлечением. Но вышло то, чего я и опасалась: дети все время залезали в кадр и на ускоренной съемке, если приглядеться, кроме загорающихся в перспективе фонарей, окон, мелькающих фар, на ближнем фоне можно увидеть молниеносно перемещающихся вокруг колонки детей)
После того, как я узнала, что до 60-х везде было печное отопление, я по-новому взглянула на крыши старых домов и вдруг поняла, что трубы на них - это действительно дымоходы (раньше я об этом просто не задумывалась...). Тут же многие вспомнили эти печи в своих тогда еще коммунальных квартирах. Времена, когда в домах не было канализации, и вовсе представить сложно, а ведь было это не так уж и давно...
Ну, а как вам тубдиспансер, расположенный в жилом доме? (Правда, в каком именно, мне выяснить так и не удалось, но не суть важно). Собственные здания у различных лечебных учреждений появятся далеко не сразу.
С одним из них вышла путанница. Это здание по улице Кирова, через дорогу от Преображенского монастыря и во дворах, постройки годов этак 30-х. В книге это здание фигурирует как новое место обитания единственной на тот момент каменской больницы, бывшей тогда в Старом Каменске, позже перепрофилированной в инфекционное отделение. Примерно такого содержания стенд-ап мы там и сняли. Но вдруг выяснилось, что кто-то из старожилов помнит эту больницу как тубдиспансер. Прояснить суть так и не удалось, а позже оказалось, что эта съемка на Кирова необъяснимым образом пропала - нет нигде и все. Так что этот эпизод так вот сам собой из серии выбыл.
Рассказ о первых экипажах "скорой" помощи (именно в кавычках, так как о какой скорости может идти речь, если выезжали к больным в ту пору на лощадях) непременно должен быть наглядным, раз есть возможность привлечения такой интересной фактуры - это было решено сразу. На конеферме в Старом Каменске я была пару лет назад - как раз писала о ней статью. Навряд ли ее хозяин Владимир Морозов меня помнил, но помочь согласился сразу. Выбрали нам коня, запрягли. А вот насчет экипажа вышел спор: нам предлагали красивую бричку (которую арендуют молодожены и проч.), а я настаивала на том, что нам надо "пострашнее" - например, вооон ту самую простую телегу. В итоге все же уговорили нас на "парадный" вариант - уж не знаю, насколько это соответствует действительности.
Сначала мне нужно было подойти к коню, взять его за (или под?) уздцы, произнести свой текст, сесть в телегу и проехать некоторое расстояние. На деле это оказалось не так просто: конь попался норовистый, на месте стоять не желал, а я как всегда трусила. С помощью конюха (и только с ней)) нам таки удалось снять то, что задумывалось.
Уже не помню, где нашла этот факт... Про пожар на Красногорской ТЭЦ практически накануне сдачи объекта. Кажется, опять же почерпнула в книге Нины Ивановны Буйносовой. Мне это показалось интересным - решила включить в серию. Можно себе представить (хотя сейчас, наверное, уже и сложно), насколько важен был в те годы запуск ТЭЦ - от нее напрямую зависела работа УАЗа, в каких нечеловеческих условиях и с каким напряжением сил шла стройка... И вдруг пожар. В музее УАЗа сохранились фото, сделанные практически сразу после того, как потушили огонь. По рассказам очевидцев Николай Франкович Голден сделал для себя вывод - это был поджог. А уж сколько голов полетело потом... Сейчас пишу и вспомнилось имя немецкого художника Эрика Борхерта, волей судьбы оказавшегося в России в неспокойные времена и сосланного в Каменск. Отсюда его дорога легла в северные лагеря, где и нашла художника смерть. А обвинен он был, кстати, тоже в подгтовке диверсии на Красногорской ТЭЦ - только было это позже, в 40-ые...
Николай Голден изрядно удивился, когда услышал, о чем мы хотим его пораспрашивать - видимо, раньше этот факт из прошлого не вызывал ни у кого особого интереса. Кстати, чуть раньше Николай Франкович отказался дать нам комментарий по поводу ДК УАЗ, так как уже говорил на эту тему с журналистами ГОНГа, а повторяться не может - и был непреклонен в этом. Ну ладно, нам и лучше. Зато это сподвигло меня разыскать Виктора Котельникова, принимавшего самое непосредственное участие в судьбе скульптурной группы на крыше дворца (но это эхо 3-ей серии вторглось сюда).
Нзабываемые впечатления оставила съемка на крыше краеведческого музея. Первое пожарное депо было оборудовано в одном из корпусов музея (то есть тогда в соседнем с заводоуправлением здании), позади - конюшня, а с крыши з/у, то бишь с той самой "ротонды", как предполагают историки, могли вестись наблюдения за городом на предмет обнаружения возгорания. Любовь Зенкова показала, что раньше проход наверх был из самого музея - на потолке одной из комнат можно различить замурованное отверстие. Якобы чуть не столб, по которому быстро могли спуститься пожарные, был. Потом проход замуровали и теперь - пожалуйста - крышу от снега почистить или еще там какие работы - приставная лестница и вперед. Самая длинная лесенка, найденная в музее, еле-еле доставала до края крыши. Не владею архитектурными терминами, поэтому не могу описать по-человечески устройство крыши, но ее сложная конструкция крайне неудобна и реально опасна для подобных вылазок. Сначала залез Саша - мы держали лестницу, потом полезла я, и даже несмотря на то, что наверху мне подали руку, переход с лестницы на крышу едва-едва возможен, балансируя на грани со здравым смыслом. Лестницу потребовалось затащить за собой, потому как на саму ротонду без нее тоже не подняться, но там хотя бы уже не так страшно было. В полу ротонды действительно есть люк, закрытый деревянной крышкой и на замок. А на потолке ее, кстати, две скобы - как мы поняли, на них висел колокол. Наверху мои сомнения по поводу того, что с такого невысокого на вид здания навряд ли пожарным был виден весь город, улетучились. Виден, и еще как. На этом наши приключения не закончились. На самом инетерсном месте села батарея, и тут мы с ужасом осознали, что сменная в рюкзаке, рюкзак в машине, ключи от машины у Саши в куртке, курта где-то на крыльце музея внизу. Чтобы не спускаться/залезать нам заново, операция по доставке запасной батареи была проведена Любовью Зенковой, за что ей низкий поклон.
Так совпало, что и в 16-ой школе и в 1-ой музыкальной, о которых идет речь в серии, я училась, но вовсе не из-за моей предвзятости они попали в фильм. 16-ая - действительно самая старая школа в районе, к тому же интересна ее судьба - старое здание разобрали и перевезли в деревню Брод, сложив из бревен уже жилой дом - и мы нашли его.
А музыкалка интересна не столько своим первым номером, сколько годом открытия - в разгар ВОВ, когда люди недоедали и работали до упаду, но и о прекрасном не забывали. К тому же в городе, в эвакуации, находились высококвалифицированные кадры - педагоги из Питера и Москвы - многие остались здесь навсегда.
Эпизод с первой каменской газетой тоже сразу нарисовался в воображении. Сфабриковать листовку, наклеить на забор и далее по тексту... Копия "Каменского Рабоче-Крестьянского листка" была сделана Любовью Зенковой в архиве в Москве. Мы сделали копию себе и поехали на поиски подходящего забора. Это оказалось неожданно сложно. Всюду так и лезут в кадр провода, газовые трубы, антенны, пластиковые окна... С большим трудом что-то похожее нам удалось найти в деревне Токарева (начинающуюся от поворота на Мартюш). Не сразу мы заметили подвох: на соседнем участке шло строительство дома. Стоило начать запись, как синхронно начинали завывать инструменты в руках двух строителей - выходцев с юга бывшего СССР, скажем так)) В конце концов, мне пришлось попросить их "перекурить" хоть 5 минут. Вместо этого они достали свои телефоны и, сидя на крыше, как я поняла, начали снимать нас, бурно обсуждая происходящее на своем языке. Воспользовавшись относительной тишиной, мы таки отсняли эпизод.
Кто бы мог подумать, что городское радио изначально было школьным, как сказали бы сейчас, "проектом": собирали радиоприемники и ловили сигнал ученики одной из каменских школ под руководством своего учителя, загоревшегося этой идеей. Значит нам дорога в радиотехникум, на практический урок. Надо отдать должное студентам: с задачей заниматься своими делами с невозмутимым видом и не обращать на нас внимания они справились. А мне дали в руки паяльник и показали, как им орудовать, хотя я больше изображала, чем паяла, ибо суть процесса за пару минут уловить не успела)
Одна из интересных городских легенд также связана со СМИ. Даже не легенда, а скорее реальная история - о редакторе "Каменского рабочего" (имя его история не сохранила), выпустившего в печать чудовищную по тем временам опечатку: вместо "бурная деятельность Сталина" вышла "дурная". Эту историю со слов своей тети - непосредственной очевидицы событий - нам рассказала Маргарита Овчинникова - кстати, внучка основателя первой городской газеты.
Мы решили воссоздать этот эпизод. Пригласили актеров театра драмы в музей, где старинная мебель позволяет создать атмосферу того времени. Меня в очередной раз поразила работа профессиональных актеров - как моментально они умеют войти в образ, без лишних движений и заминок. И сыграли что надо - мне кажется, во многом потому, что роли редактора и его жены исполнили актеры, которые на самом деле и в жизни - супруги.
Под занавес вспомнили и историю возниконовения городского телевидения. Неожиданно для меня его первым корреспондентом оказался Виктор Иванович Колмогорцев - бывший наш коллега. Дома у него нашлись видео-кассеты с записями первых выпусков и интересные воспоминания - вот бы кому книгу написать!
Виртуальный Каменск
